Из жизни ее величества

1. Подпись

Однажды в Сенате Разумовский отказался подписать решение, которое считал несправедливым. 

- Государыня желает, чтоб дело решено было таким образом, - объявили ему сенаторы. 

- Если так - не смею ослушаться, - сказал Разумовский и подписал свою фамилию "вверх ногами". Этот поступок сразу же стал известен императрице, та потребовала объяснений. 

- Я исполнил вашу волю, но так как покривил совестью, то и подпись моя кривая.

2. Державин

К Державину пришел какой-то сочинитель прочесть свое произведение. Старик часто засыпал при таких чтениях. Так случилось и на этот раз. Жена Державина, сидевшая рядом, непрестанно толкала его. Но сон так одолел старика, что он даже захрапел. Когда жена разбудила его, Державин в гневе закричал:

- Ты никогда не дашь мне выспаться!

3. Телескоп в подарок

Английский посланник подарил Екатерине телескоп, который ей очень понравился. Придворные, желая угодить государыне, спешили наводить инструмент на небо и уверяли, что довольно ясно различают на луне горы. 

- Я вижу не только горы, но и лес, - сказал граф Львов. 

- Вы возбуждаете мое любопытство, - произнесла Екатерина, поднимаясь с кресла, чтобы посмотреть. 

- Торопитесь, государыня, иначе начали рубить лес, вы не успеете.

4. Собака Томсон

У императрицы Екатерины околела любимая собака Томсон. Она просила графа Брюса распорядиться, чтобы с собаки содрали шкуру м сделали чучело. Граф Брюс приказал об этом Никите Рылееву. Рылеев был не из умных он не понял и отправился к богатому и известному в то время банкиру по фамилии Томпсон и передал ему волю императрицы. Томпсон не на шутку перепугался, побежал к императрице просить прощении, но по дороге помер.

5. Термин

В 1789 и 1790 годах адмирал Чичагов одержал блистательные победы над шведским флотом, которым командовал сначала герцог Зюдерманландский, а потом сам шведский король Густав III. Старый адмирал был осыпан милостями императрицыЄ При первом после того приезде Чичагова в Петербург императрица приняла его милостиво и изъявила желание, чтобы он рассказал ей о своих походах. Для этого она пригласила его к себе на следующее утро. Государыню предупреждали, что адмирал почти не бывал в хороших обществах, иногда употребляет неприличные выражения и может не угодить ей своим рассказом. Но императрица осталась при своем желании. На другое утро явился Чичагов. Государыня приняла его в своем кабинете и, посадив против себя, вежливо сказала, что готова слушать. Старик началЄ Не привыкнув говорить в присутствии императрицы, он робел, но чем дальше входил в рассказ, тем больше оживлялся и наконец пришел в такую восторженность, что кричал, махал руками и горячился, как бы при разговоре с равным себе. Описав решительную битву и дойдя до того, когда неприятельский флот обратился в полное бегство, адмирал все забыл, ругал трусов-шведов, причем употреблял такие слова, которые можно слышать только в толпе черного народа. "Я ихЄ я ихЄ" - кричал адмирал. Вдруг старик опомнился, в ужасе вскочил с кресел, повалился перед императрицейЄ
- Виноват, матушка, ваше императорское величествоЄ
- Ничего, - кротко сказал императрица, не давая заметить, что поняла непристойные выражения, - ничего, Василий Яковлевич, продолжайте, я ваших морских терминов не разумею.

6. Колокольчик

На звон колокольчика Екатерины никто не явился из ее прислуги. Она идет из кабинета в уборную и далее и, наконец, в одной из задних комнат видит, что истопник усердно увязывает толстый узел. Увидев императрицу, он оробел и упал перед ней на колени. 

- Что такое? - спросила она. 

- Простите меня, ваше величество - Да что же такое ты сделал? 

- Да вот, матушка-государыня: чемодан-то набил всяким добром из дворца вашего величества. Тут есть и жаркое и пирожное, несколько бутылок пивца и несколько фунтиков конфет для моих ребятишек. Я отдежурил мою неделю и теперь отправляюсь домой. 

- Да где же ты хочешь выйти? 

- Да вот здесь, по этой лестнице. 

- Нет, здесь не ходи, тут встретит тебя обер-гофмаршал, и я боюсь, что детям твоим ничего не достанется. Возьми-ка свой узел и иди за мною. Она вывела его через залы на другую лестницу и сама отворила дверь:

- Ну, теперь с Богом!